LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Цитатник
«@♡. C неба срываются слёзы осенние. C неба срываются слёзы осенние, Плачет л.
Пуста постель, уста пусты… Аль Квотион Пуста постель, уста пусты… Постой секунду просто р.
—Ссылки
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Друзья
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
HAUSER исполняет второй вальс Д. Шостаковича на гала-концерте «HAUSER & Friends» в Arena Pula, Хорватия, август 2018 года
Иво Липанович, дирижер Загребский
филармонический оркестр
Аранжировка Хаузером и Филипом Сливацким
Снято и отредактировано
постановкой MedVid и Hauser
Аудио продюсеры Хаузер и Филип Видович (студия Моррис)
Голодные от голода и холода жители Ленинграда в блокаде в 1943 году танцевали под эту музыку.
Эта музыка о духе, справедливости, вере
***
***
Побывать бы на таком концерте-
. Как Париж увидеть . и. все.
Это такая магия!
Хаузер шостакович вальс номер 2
Д. Шостакович «Вальс №2»
Дмитрий Шостакович – это выдающийся советский композитор, произведения которого хорошо знают во всём мире. Однако среди творений гениального маэстро есть небольшое сочинение, которое очень любят за рубежами нашей страны. Иностранцы называют его по-разному: «Второй вальс», «Вальс №2» или просто «Русский вальс». Забавно, но как только начинает звучать музыка этого поистине очаровательного произведения, слушатели, с восторгом воспринимая её, начинают двигаться в такт, напевать мелодию и даже танцевать. У этого сочинения Дмитрия Шостаковича не простая судьба, и она таит в себе множество загадок, которые до сих пор не могут постичь маститые музыковеды и биографы композитора.
Историю создания «Вальса №2» Шостаковича, содержание произведения и множество интересных фактов читайте на нашей странице.
История создания
Когда именно Шостакович сочинил свой знаменитый вальс, сегодня никто точно сказать не может: композитор унёс эту тайну с собой. Однако биографы тесно связывают историю его создания с образованием в 1936 году Государственного джаз-оркестра СССР, музыкальным руководителем которого был назначен Виктор Кнушевицкий, а художественным – Матвей Блантер.
Чтобы для вновь созданного оркестра составить разнообразный репертуар, было решено обратиться к композиторам С. Прокофьеву , Д. Шостаковичу и И. Дунаевскому. А ради того, чтобы встретиться с Шостаковичем и сделать ему заказ на джазовое сочинение, худруку оркестра пришлось даже поехать в Ленинград. Дмитрий Дмитриевич справился с поставленной задачей довольно быстро: через несколько дней он сам приехал в Москву и привёз три пьесы. Инструментовка руководителям оркестра очень понравилась, но джазового характера в этой музыке не было. Тогда Шостаковичу предложили прийти на репетицию коллектива.
Послушав игру оркестра, композитор переделал свои сочинения, и хоть ничего джазового в них не было, по словам музыкантов, звучали они изумительно. Несомненно, эти пьесы сразу вошли в концертную программу оркестра и впервые были исполнены в Колонном зале Дома союзов осенью 1938 года. Госджаз (сокращённое называние коллектива) много выступал, и всегда в его концертном репертуаре была «Сюита для джаз-оркестра» Шостаковича. Так продолжалось до 1941 года, пока оркестр не выехал на фронт и не оказался в окружении немцев. Большая часть музыкантов погибла, а коллектив по этой причине прекратил своё существование. Соответственно были утеряны все ноты и как назывались пьесы, составляющие сюиту, сочинённую Дмитрием Шостаковичем, сегодня никто точно не знает. Однако всё же существует предположение, что «Вальс», который сегодня известен под № 2 в неё входил.
Прошло пятнадцать лет, и наш вальс вновь зазвучал, но теперь не на концертных площадках, а с экранов кинотеатров. В 1955 году известный кинорежиссёр Михаил Калатозов снял фильм «Первый эшелон», в котором использовал, разумеется, с разрешения композитора, эту замечательную музыку. Но в то время никто её историей ещё не интересовался, и наверняка потому, что фильм и музыка, звучащая в нём, были просто никем не замечены. В 1988 году «Вальс №2» прозвучал вновь и на этот раз в Лондоне в «Барбикан Холле». И хоть оркестром дирижировал Мстислав Ростропович, опять особых восторгов от слушателей не последовало.
До сих пор остаётся загадкой, как нотные архивы советского композитора оказались за границей? И почему утерянная сюита впервые прозвучала не в нашей стране, а за рубежом?
Вся «Джазовая сюита» Дмитрия Шостаковича, включающая в себя восемь пьес, в том числе и наш «Вальс» в 1991 году была исполнена, а в 1993 году записана на диск Королевским симфоническим оркестром Нидерландов «Консертгебау», которым в то время дирижировал итальянец Рикардо Шайи. Однако основную роль в популяризации ныне знаменитого сочинения Шостаковича сыграл фильм американского режиссёра Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами», в котором музыка «Вальса» прозвучала запоминающее красиво.
Интересные факты
Содержание
Тайн у «Русского вальса» Шостаковича очень много. Ещё одна, которая не даёт покоя искусствоведам – это музыка произведения. Многие считают, что по стилю она совершенно нехарактерна для композитора. Есть предположение, что Дмитрий Дмитриевич, очень любивший в своей музыке пошутить, и в данном случае проделал то же самое, воспользовавшись приёмом компиляции, то есть взял наиболее яркие интонации из популярных произведений и расположил их по своему усмотрению.
Тайну «Вальса № 2» Дмитрия Шостаковича до сих пор так никто и не смог разгадать: автор унёс её с собой, но это и не столь важно. Главное то, что композитор подарил людям такую изумительную музыку, которая приносит радость и вдохновляет на свершение добрых поступков.
Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:
«Вальс №2» Шостаковича
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Трагическая история Вальса №2 Шостаковича.
ТАЙНА ВАЛЬСА № 2
Валерий Лебедев
С вальсом № 2 из так называемой «Джазовой сюиты» Шостаковича связано много загадок.
И не частных, хронологических или музыковедческих, а психологических, идеологических и даже политических.
Начнем, однако же, с частных. В источниках говорится, что «Джазовую сюиту» Шостакович написал в 1938 году. Ничего джазового в ней нет. То есть – совсем ничего. Оркестровка сделана в стиле садового духового оркестра. Как звучала эта вещь – неизвестно, ибо партитура была утеряна, и мы ее знаем по гораздо более позднему воспроизведению (тоже не джазовму), причем не ясно, принадлежит ли эта позднейшая оркестровка Шостаковичу.
Пусть выскажутся свидетели. Говорит Матвей Блантер:
— Лично я с Шостаковичем знаком не был. Поводом стала организация в 1938 году Государственного джаз-оркестра СССР. Дирижером пригласили Виктора Николаевича Кнушевицкого. Мы стремились поднять уровень джазовой музыки. Нам организационно помогал Моисей Абрамович Гринберг — тогдашний начальник Музыкального управления Комитета по делам искусств: это был замечательный администратор. Пришла мысль попросить написать для джаза Прокофьева, Шостаковича, Дунаевского. Чтобы ознакомить с нашим составом и уровнем, мы пригласили Прокофьева на репетицию. Он отличался прямолинейностью. Пришел и остался нами доволен. Приободрившись, я решил поехать в Ленинград, к Шостаковичу. По правде сказать, я хотел дать ему заработать. После избиения в 1936 году, симфония [речь, похоже, идет о 5-й симфонии. – В.Л.] вернула его к жизни, но слышал я, что денег у него не было. Я не знал, какой он человек, и сказал о предстоящей поездке Араму Ильичу Хачатуряну. Он меня поддержал, написал рекомендательное письмо. В Ленинграде из «Европейской» гостиницы я позвонил Шостаковичу, приехал к нему на Петроградскую сторону и представил письмо, чем вызвал его веселье: ему показалось забавным, что известный композитор прибегает к рекомендации. Мы провели вместе целый день. Он сыграл свою музыку к фильму «Человек с ружьем» с песенкой, вскоре ставшей популярной, потом поехали на футбольный матч. Договорились о джазовом сочинении, и Шостакович проводил меня на вокзал. Вскоре он привез в Москву три пьесы для нашего оркестра. Мы собрались на квартире Кнушевицкого, чтобы послушать. Инструментовка звучала прекрасно, но музыка была не джазовая. Он пришел в оркестр, посидел около часа, специально послушал саксофониста, ударника. Потом принес новую инструментовку, и все звучало изумительно.
Мы составили программу. Без театральности. Чисто концертную. Впервые джазовые пьесы Шостаковича были сыграны в октябре 1938 года в Колонном зале Дома союзов. В тот вечер впервые прозвучала также моя песня «Катюша».
Мы выступали много. Даже в Кремле, под Новый год, и понравились Сталину. Так дотянули до войны. Оркестр поехал на фронт, попал в окружение, половина оркестрантов погибла. Мой брат Яков Блантер, собиравшийся написать книгу «Джаз-оркестр на фронте», тоже там погиб. Были ли пьесы Шостаковича опубликованы — не знаю, больше я партитуры не видел. (Источник)
Итак, партитуры нет, записи 1938 года тоже нет. Сам Блантер не называет по имени ни 2-й вальс, ни «Джазовую сюиту», но помнит, что музыка была «не джазовая». Хотя из других источников следует, что он имеет в виду именно эту «Джазовую сюиту».
— А нет ли у Шостаковича других неизвестных произведений?
Помещено это интервью в журнале «Новое время» 28 июня 2003 года. (Источник)
В интервью с Якубовым есть еще одно странное сообщение: «Потом английский композитор Джералд Макберни их оркестровал». Почему английский композитор? Почему не советский? Хотя бы и сын Дмитрия Дмитриевича Максим? Каким образом этот опознанный по газетной рецензии клавир ушел за границу?
Небольшое расследование показывает, что впервые этот вальс на Западе, в Лондоне в Barbican Hall прозвучал в оркестре под управлением Мстислава Ростроповича 1 декабря 1988 года, но остался малозамеченным.
(см. Источник )
Затем этот вальс (и всю «Джазовую сюиту») исполнил (1991) и записал на пластинку (в 1993) году Нидерландский Королевский оркестр Royal concertgebouw orchestra под управлением Рикаррдо Чейли (The Royal Concertgebouw Orchestra (Dutch:Koninklijk Concertgebouworkest) conducted by Ricarrdo Chailly). Сейчас этим коллективом руководит дирижер латышского происхождения Марис Янсонс (Mariss Jansons).
Оркестр очень заслуженный, увенчанный, существующий уже более ста лет (с 1888 г.). Он не станет играть нечто сомнительное и непонятно кем написанное. Но и после этого вальс не стал широко известным.
Вот вся программа Джазовой сюиты (номер2), включающий Вальс 2, как он представлен в записи Королевского оркестра (до этого нигде нет явного перечисления частей сюиты) :
Jazz Suite No.2 (название и оформление альбома явно иронические)
March
Lyric Waltz
Dance I
Waltz I
Little Polka
Waltz II
Dance II
Finale
(Запись 1993 г. Вот здесь можно прослушать:
Jazz-Suites-Shostakovich)
Вспомним, что говорил видный шостаковичевед Якубов:
Впрочем, Якубов дает много интервью и говорит в них разное, главное – что дело с этой сюитой темное, называет и примерно похожие части и их число. Например, говорит:
«Вальс лирический (пятая часть) имеет одну из самых запутанных родословных».
Вообще-то в оркестровке Нидерландского оркестра искомый вальс идет под номером шесть, хотя и называется Вторым, а вторым идет «Лирический вальс».
Но зато приведу вопросы журналиста Ильи Овчинникова, заданные им Якубову:
Манашир Абрамович, с рядом сочинений Шостаковича связаны досадные ошибки, которые трудно искоренить даже в юбилейном году. Так, фирмой EMI выпущен цикл симфоний, куда включен известнейший вальс Шостаковича, обозначенный как Вальс из Второй сюиты для джаз-оркестра. Между тем, он входит в Сюиту для эстрадного оркестра, составленной из фрагментов разных произведений, тогда как Вторая сюита для джаз-оркестра является совершенно самостоятельным опусом. Как бороться с распространением подобных ошибок и много ли их?
Как бороться, Якубов прямо не сказал, но намекнул, что он как раз и борется, подтвердил, что ошибок много и еще раз поведал историю того, как он по газетной рецензии установил, к чему относятся листочки найденного им клавира – как раз ко второй «джазовой» сюите, в которой и есть ТОТ самый (Второй) вальс.
А что мы так привязались к этому вальсу? У Шостаковича много вальсов, даже в этой «джазовой» сюите три. А потому привязались, что он очень известен на Западе, даже имеет название «Русский вальс», но совсем неизвестен в России. Я провел своего рода опрос: ни один из знакомых мне музыкантов или музыковедов ничего не слышали о Вальсе номер 2.
У нас в Гусь Буке давно, 7 лет назад появилась такая запись:
Видите? Пианиста Сашу Избицера просили именно американцы, и даже один итальянец, исполнять Вальс номер 2 («Русский вальс»). В общем – иностранцы. А русские – не просили. Что вдруг произошло с 2000 года? Отчего вальс, написанный еще 1938 году, получил такую известность на Западе? Оттого, что в прокат вышел фильм Стенли Кубрика «Широко закрытые глаза» (1999), где вальс 2 полностью прозвучал в финальных титрах. Его гораздо раньше должны были бы исполнять в СССР каждый день по радио. Выпускать пластинки. Писать на него тексты и петь. И это после того, как вальс понравился Сталину (!) (об этом пишет Блантер), прозвучал в фильме Калатозова и была выпущена пластинка. Этот вальс должен был бы стать брендом, более известным, чем «Подмосковные вечера», «Полюшко-поле» и даже «Очи черные». Ничего подобного! Ладно, в 1938 году, когда вальс. по словам Блантера, появился, по каким-то причинам утеряли партитуру, ноты. Не до них было, катился 9-й вал Большого террора. Но 1956 год, фильм известного мастера Калатозова!
Вот здесь можно послушать вальс, как он звучал в фильме Калатозова «Первый эшелон»:
О фильме Первый эшелон» стоит сказать (синопсис).
В один из степных районов Казахстана прибывает по комсомольским путевкам, с целью освоения целинных земель, отряд молодёжи. На фоне трудовой жизни целинников развивается трогательный роман секретаря комсомольской организации и трактористки Анны.
Как раз под музыку вальса.
Комсомольцев привез поезд. А кто доставил пропавшие ноты Калатозову? Неизвестно. Хотя этого никак не могло произойти без ведома автора. Так что пока предположим, что он и передал ноты Калатозову.
Калатозов, конечно, видный режиссер. Но на Западе он стал известен с 1957 года, после фильма «Летят журавли», получившего в Каннах главный приз. А фильм про подвиги целинников с вальсом как-то прошелестел тихо. Музыка не достигла ушей.
Фильм Кубрика достиг цели. Тем более, то был его последний, то ли предсмертный взлет, то ли провал. Название грустно-ироничное и амбивалентное: «Eyes Wide Shut»» – Широко закрытые глаза.
Искомый нами вальс звучит фрагментами в разных кадрах, с вальса начинается и заканчивается фильм, полностью Вальс звучит на заключительных титрах в исполнении уже названного Нидерландского королевского оркестра.
Между прочим, Кубрик полностью повторил прием благостной музыки в титрах из своего более раннего фильма «Сияние» (The Shining, 1980 г.). Тоже фильм психологических ужасов, где герой (Джек Николсон) постепенно сходит с ума и все норовит зарубить топором свою жену и сына. И вот на титрах, когда жена с сыном спасаются на снегоходе, а безумец замерзает во дворе отеля, звучит безмятежная музыка 20-х годов. На снимке – выпуск колледжа 1921 года. Балл-рум оркестр Рея Нобла стилизует звучание времен процветания, когда еще не наступила Великая Депрессия и жить было хорошо, и жизнь была хороша.
Тут правда музыка чепуховая, танцевальная поделка ресторана 20-х годов со сладкозвучным кастратским пением.
Не то со Вторым вальсом. Это музыка яркая, своего рода гимн страны. Почему же она не стала известна в России? Точного ответа нигде нет. Я думаю – потому, что так хотел Шостакович. Но почему? Потому что он как бы не автор этой музыки. И вместе с тем – это именно он ее написал. Тогда как понять эту диалектику в духе «песня слышится и не слышится»?
Шостакович ждал вызова к вождю, в правительственную ложу. Но никто его не позвал,
Сталин и трое его «соратников» из политбюро (Молотов, Микоян, Жданов) ушли еще до окончания действия.
Далее процитирую кое что из солидной монографии
Кшиштоф Мейер (польский композитор, ученик Шостаковича, пианист, педагог, музыковед).
Шостакович: Жизнь. Творчество. Время / Пер. с польск. Е. Гуляевой. — М.: Молодая гвардия, 2006. — 439 с.
Критик «Известий» рассказал нам позже, что когда он спросил Сталина, понравилась ли ему музыка, то услышал в ответ: «Это сумбур, а не музыка!»».
Композитор оставался в Москве лишь сутки, а затем уехал в Архангельск, где вместе с Виктором Кубацким должен был выступить в нескольких концертах. Это было 28 января (1936 г.). Еще на железнодорожной станции Шостакович купил свежий номер «Правды» и увидел в нем небольшую статью под названием «Сумбур вместо музыки. Об опере «Леди Макбет Мценского уезда»». Он начал читать, сначала с недоумением, а потом с ужасом».
Вот что было написано в статье без подписи (кто автор, документально не известно, но все убеждены, что то в очередной раз блеснул критик Заславский, умерший в почете литкритиком «Правды»), привожу выборочно:
«Вместе с общим культурным ростом в нашей стране выросла и потребность в хорошей музыке. Никогда и нигде композиторы не имели перед собой такой благодарной аудитории. Народные массы ждут хороших песен, но также и хороших инструментальных произведений, хороших опер.
Некоторые театры как новинку, как достижение преподносят новой, выросшей культурно советской публике оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Услужливая музыкальная критика превозносит до небес оперу, создает ей громкую славу. Молодой композитор вместо деловой и серьезной критики, которая могла бы помочь ему в дальнейшей работе, выслушивает только восторженные комплименты.
Слушателя с первой же минуты ошарашивает в опере нарочито нестройный, сумбурный поток звуков. Обрывки мелодии, зачатки музыкальной фразы тонут, вырываются, снова исчезают в грохоте, скрежете и визге. Следить за этой «музыкой» трудно, запомнить ее невозможно.
. И все это грубо, примитивно, вульгарно. Музыка крякает, ухает, пыхтит, задыхается, чтобы как можно натуральнее изобразить любовные сцены. И «любовь» размазана во всей опере в самой вульгарной форме.
«Леди Макбет» имеет успех у буржуазной публики за границей. Не потому ли похваливает ее буржуазная публика, что опера эта сумбурна и абсолютно аполитична? Не потому ли, что она щекочет извращенные вкусы буржуазной аудитории своей дергающейся, крикливой, неврастенической музыкой?».
Между прочим, о похотливости музыки Шостаковича вначале написали именно в западной прессе. «Нью-Йорк таймс» после постановки оперы в Нью-Йорке в 1935 году:
«Поражаешься композиторскому нахальству и недостатку самокритичности.
Шостакович является, вне сомненья, наиглавнейшим композитором порнографической музыки во всей истории оперы».
Особое возмущение американских критиков вызвала сцена, в которой Сергей овладевает Катериной под аккомпанемент недвусмысленно-описательных глиссандо тромбона в оркестре: этот эпизод получил у американцев название «порнофонии». ( Об этом пишет Соломон Волков Источник)
По своему, конечно, верно. Не этого ждали от композиторов вождь и партия. А простой и задушевной песни. Можно и не задушевной, но уж точно – патриотической. Такие песни уже были в большом количестве. Но нужно было еще.
Шостакович мог писать такие песни и писал их. Ему не следовало бы отвлекаться на оперы, сатиры и какофонии с порнофониями.
Вот примеры правильных песен Шостаковича:
Заря Октября
Музыка: Д Шостакович Слова: В Харитонов, 1931
Песня мира
«С нами люди простые из каждой страны, мы в грядущее смотрим спокойно»
Слова: Долматовский 1932
Песня о встречном «Страна встает со славою на встречу дня!»
Слова: Борис Корнилов 1936г.
Пионеры сажают леса
Тополя, тополя, скорей идите во поля.
Слова: Евгений Долматовский 1949г.
Сталину слава!
«. навеки он верен той клятве, которую Ленину дал. »
Финальный хор из к/ф «Падение Берлина».
Слова: Е. Долматовский 1949г.
Родина слышит
«. Родина слышит, родина знает, где в облаках её сын пролетает»
Созданная задолго до полётов космонавтов, потом ассоциировалась с ними.:
Слова: Е.Долматовский 1951г
Музыка «Леди Макбет», которая «крякает, ухает, пыхтит, задыхается», не может петься на банкете.
Маршал Тухачевский, друг Шостаковича, — они не раз вместе музицировали (маршал на скрипке) — знал толк в уханье и пыхтенье, считался советским казановой и наилучшим любовником в сталинском окружении, затмевая даже Михаила Ивановича Калинина, всесоюзного старосту (среди своих был известен под кликухой «похотливый козел») и опережая входящего в силу Лаврентия Берия. Обходил он в этом искусстве и ДД.
Скопом стали брать все окружение Тухачевского. Все они начинали крякать, пыхтеть и признаваться. Быстро дошла очередь и до друга маршала, композитора Шостаковича.
Из других воспоминаний (Источник):
Шостакович тогда чудом избежал ареста.
Окружение и соавторы Шостаковича «были чреватыми». Его тетя в 1923 году выехала на Запад, и семья Шостаковичей состояла с ней в переписке.
Процитирую из Кшиштофа Мейера:
«Поскольку НКВД приезжало к своим жертвам ночью, с этого времени и в течение долгих месяцев Шостакович ложился спать одетым, а на случай ареста всегда имел наготове небольшой чемоданчик. Он не спал. Лежал и ждал, вслушиваясь в темноту. Он был совершенно подавлен, его начали посещать мысли о самоубийстве, которые с большими или меньшими перерывами преследовали его в следующие десятилетия. Длительное ожидание худшего оставило прочные следы в его психике, и панический страх перед потерей свободы сопровождал его до самой смерти. Этот страх то уменьшался, то набирал силу, но не исчезал никогда. Теперь Шостакович видел в себе человека, втянутого в политику, поскольку формализм и впрямь считался преступлением против народа. Он искал забвения в алкоголе, причем все в большей степени».
Приведу ниже часть из интервью с Эрнстом Неизвестным, которое взял у него Александр Избицер (наша публикация):
«Вот что произошло на одном из идеологических совещаний, куда нас всех Хрущев таскал, – это было или в Кремле, или у него на даче. Но, тот эпизод произошел именно в Кремле. Меня, кстати, удивляет, что никого из тех, кто писал о том событии в своих воспоминаниях, почему-то это не резануло. Ни Ромм, ни Солженицын не упоминают об этом вовсе. Меня же происшедшее резануло чудовищно.
Дмитрий Дмитриевич же словно не слышит. Он стоит. Ему со всех сторон говорят:
– Садитесь!
Он стоит. Но не просто стоит, он – простите меня! – стоит на полусогнутых ногах и… дрожит! У него уже трясутся руки. Хрущев выходит из себя:
— Не Вы, а Вы.
И он с такой презрительной, холодной улыбочкой отвечает:
— Он привык стоять.
В конце концов Дмитрия Дмитриевича просто силой усадили в кресло.
Для меня то был огромной силы трагический эпизод.
Александр Избицер Нью-Йорк, Сохо, студия Эрнста Неизвестного «Я буду говорить о Шостаковиче»
Все вышесказанное про паралич Шостаковича от страха, конечно, известно. А именно: то, что Шостакович был запуган на всю жизнь, все время боялся ареста, пыток, расстрела, что он был готов на любые (в быту) компромиссы.
Исаак Гликман в комментариях к письмам Шостаковича (к Гликману) пишет:
«Творческое, художническое бесстрашие Шостаковича сочеталось в нем со страхом, взращенным сталинским террором. Многолетняя духовная неволя опутала его своими сетями, и не случайно в автобиографическом Восьмом квартете так надрывно, драматично звучит мелодия песни «Замучен тяжелой неволей».
(к письму Шостаковича Гликману от 19 июля 1960 года).
В качестве отступного Шостакович соглашался писать патриотические песни, оратории, кантаты. Музыку к холуйским фильмам Михаила Чиаурели (даже к такому «шедевру», как «Падение Берлина»). Получал Сталинские премии и вступил в партию, когда ему уже ничего не грозило и даже когда было отменено постановление ЦК от 1948 года, в котором Шостакович очередной раз клеймился как злостный антинародный формалист. Но. давать отступные в своих главных творениях, в симфониях, например, он не мог. Хотел. Но не мог.
Неужто не боялся? Очень боялся. И все равно – писал. Внутренний голос говорил: сядь и пиши. Я буду диктовать, а ты просто записывай. Ты как бы ни при чем. В случае чего вали на меня. На внутренний голос. Так голос-то ведь троцкистский (НКВД значило его в списках троцкистов)! Ну, извини, какой есть.
Вся жизнь в ужасе – вот судьба. И всю жизнь он «исправлялся». После статьи «Сумбур вместо музыки» написал 4-ю симфонию (1936 г.), где много как бы веселой музыки, всякие гротескные галопы, марши, вальсы, польки. Но. там же невероятно мрачная музыка похоронного марша, притом же зацикленная и повторенная «со значением». Галоп на кладбище? Веселый данс-макабр? И вообще опять все сложно (для удвоенного симфонического состава!), народ совсем не поймет. Было признано, что товарищ Шостакович еще не встал на путь исправления. Симфонию сняли с репетиций (формально – сам автор), партитуру, как водится, «потеряли». Только к 60-м годам по оркестровым голосам восстановили и исполнили (Кондрашин, 1961 г.).
Шостаковичу не раз советовали: ну, что тебе стоит, пиши песни советских композиторов. И Тухачевский это советовал. И Блантер. И композитор и музыковед, друг Борис Асафьев, который требовал «служить народу». И коллеги, особенно после статьи «Сумбур вместо музыки» Книппер, ссылавшийся на свое «Полюшко-поле» как на образец.
Настал 1938 год. Пик террора. И вот тут, по просьбе и заказу «джаз-оркестра» Кнушевицкого и Блантера (никакой то был на самом деле не джаз оркестр, а просто эстрадный), Шостакович пишет ту самую «Джазовую сюиту» с Вальсом номер 2, о которой много говорилось с самого начала статьи. Как я уже говорил выше, музыка сюиты вовсе не была джазом. Даже для Блантера, который попросил Шостаковича послушать, как звучит саксофон и ударник в его «джаз» оркестре, и хоть как-то приблизить звучание к «джазу».
Ничего такого Шостакович не сделал, но название «джазовая сюита» оставил. В этом вальсе, равно как и в других композициях сюиты откровенное звучание духового оркестра. Это была одна из его шуток.
Более того, похоже, что сюиты в том виде, как она исполняется теперь, вообще в 1938 году не было. Она составлена где-то в 1991 году из разных композиций Шостаковича.
Тут мы подходим к тайне Вальса 2. Возможно, впервые Шостакович решил пошутить в музыке почти в лобовую. Настолько явно, что об этом до сих пор никто не догадывался. Вообще-то для него юмор, сатира, гротеск и сарказм в музыке были любимыми приемами. Но там этот сарказм был явным, как в «Райке». А здесь прием состоял в том, что Шостакович выдал настоящий, почти что народный вальс, и никакого юмора с сатирой в нем совсем не заметно. Но как его написать народным? А нужно взять готовые музыкальные интервалы, интонации из известных композиций, немного изменить порядок нот (иногда на обратный) и вещь готова! Еще лучше взять не один «народный вальс», а несколько. И Шостакович берет три известных вальса:
Ты шуми, Амур родной.
Ты шуми седой волной,
В грозном беге прославляй
Наш советский вольный край.
Видел отважных советских ребят,
Славных друзей и хороших солдат,
Тех, кто на Волге сраженье вели
И на Дунай пришли
Но в вальсе – не его композиторский голос. Это чужой для него язык.
Шостакович написал не только хорошую, но отличную подделку. Лучше оригиналов.
Простая, но не примитивная мелодия. Ясная и не сложная оркестровка. «В городском саду играет духовой оркестр».
Но он прекрасно понимал, что это не его голос. Не его музыкальная суть. Мог бы он писать такие вещи? Мог. В той же «Джазовой сюите три вальса – все одного типа. Но Второй оказался наиболее впечатляющим. Ноты вальса (как и сюиты 2), конечно же, никто не терял. Просто ДД не давал разрешения на широкое исполнение. Когда нужно было быстро заработать, разрешил использовать в фильме Калатозова «Первый эшелон» (1956) – не пропадать же добру. Между прочим, задолго до «восстановления» партитуры Якубовым. За небольшой тираж пластинки получил авторские. Но никакой гордости: учебная работа.
Со словами Якубова о том, что «восстановленную» им партитуру Джазовой сюиты он передал англичанину Джеральду Макберни ( Gerald McBurney ), стоит немного разобраться.
Напомню слова Якубова: «мне удалось после долгих поисков «опознать» клавир этих пьес среди неразобранных рукописей Шостаковича. Потом английский композитор Джералд Макберни их оркестровал, и теперь Вторая джазовая сюита снова вернулась на концертную эстраду».
Макберни – выпускник Московской консерватории по классу профессора, композитора Романа Леденёва, часто бывал и бывает в России. В биографии Макберни (он родился в 1954 г.) сказано, что он оркестровал «потерянную партитуру» «Джазовой сюиты 2» Шостаковича в 2000 году» (The Lost Jazz Suite No. 2, swing band 27 players, 2000, см. Источник). Напомню, что почти в том же виде (тот же принцип оркестровки) вальс 2 прозвучал в фильме Калатозова в 1956 г., затем в исполнении Ростроповича (1988), затем Нидерландский королевский оркестр сыграл «Русский вальс» (и всю сюиту) в 1991 г., и он звучит в фильме Кубрика в 1999 году. Поэтому ни о каких «находках потерянного» говорить не стоит. Просто Якубов еще раз «обнаружил» партитуру (а не восстановил ее по «газетной рецензии») и передал ее Макберни под видом своего открытия.
Прием перестановок и сочетаний, примененный Шостаковичем при сочинении Вальса 2, не раз использовался в музыке для разных целей.
В советское время – для демонстрации перековки. Для халтуры. Для того, чтобы сойти «за своего». Чтобы вступить в Союз композиторов.
Я как-то уже рассказывал историю приема в СК Давида Тухманова. Повторю ее.
Что за мелодия? А?! Да это ж «Летят перелетные птицы», муз. Блантера, слова Исаковского.
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой,
Родная навеки страна.
Не нужен мне берег турецкий
И Африка мне не нужна.
Немного смещаем акценты и все – запев готов. Звучит свежо, но очень знакомо. Вы попробуйте, очень ложится на ухо.
Теперь припев:
Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Это ж – Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой рябина рябинушка, что взгрустнула ты
Давид Федорович написал знаменитую песню за 30 минут, в члены Союза композиторов был принят в 1973 году (в 33 года) еще быстрее, чем написал песню. Рассказывая историю своего вступления, хохотал очень заразительно.
Талантливый человек.
Страна запела:
Шостакович часто колебался, впадал из-за своих компромиссов и оппортунизма в депрессии. «Разочаровался я в самом себе. Вернее, убедился в том, что я являюсь очень серым и посредственным композитором» — запись от 3 марта 1967 года, приведенная в книге Оксаны Дворниченко «Дмитрий Шостакович. Путешествие».
Но есть устоявшееся мнение, что Шостакович – гениальный музыкант. Конечно, он мог бы писать песни. Да и писал их.
Они не были выдающимися, ибо писать мелодии – не его стезя. Но они не уступали бы большинству признанных песен. Вальс №2 оказался выше среднего «песенного уровня». «Родина слышит, родина знает» – среднего. В целом вполне добротные композиции.
Но Шостакович не хотел и не мог быть добротным и средним. Он был не такой, как все.
У него был свой голос. И проявлялся этот голос не в песнях или мелодиях, а в мощных композициях, имя которым – Музыка.
Жизнь музыкантов, танцовщиков, балетмейстеров. Лечение музыкой.