Позвонили с городского телефона, представились следователем, назвали номер жетона. Как знать, мошенники? Или действительно МВД?
Позвонили с городского телефона, представились следователем, назвали номер жетона. Как знать, мошенники? Или действительно МВД?
Ответы на вопрос:
Что хотели? Зачем звонили?
Позвоните в дежурную часть отдела МВД, сотрудником которого представился звонивший и спросите работает ли данный сотрудник.
Похожие вопросы
Вот уже в течении двух недель мне звонят с разных телефонов и представляются следователь такой то со следственного комитета г. Москвы. Спрашивают знаю ли я такого человека (Ф. И. О) Он пришёл в банк с нотариально заверенным документом оформлять кредит от моего имени якобы мне на лечение т. к. я лежу в больнице. Мне надо сотрудничать со следствием и дать показания. Что произошла кража моих персональных данных и им надо выяснить где я оставляла свои данные. На вопрос почему они не вызывают меня к себе они ответили»» а. что вы приведите в Москву? Хотелось бы знать это мошенники или же действительно ш следователь?
Звонил молодой человек, представился как лейтенант полиции, Северно-западного района ОВД, говорит, что на моё имя хотели взять кредит. Потом переключил якобы на сотрудника центрального банка для уточнения. Назвал даже номер жетона. Как могу понять это мошенники или на самом деле это их так за волновала?
Как узнать действительно ли звонящий по телефону и представившийся сотрудником уголовного розыска, является им? Каков порядок реагирования на такие действия.
Сотрудник с номером жетона 017076, кто такой? Полную информацию!
Как узнать работает ли гражданин в форме сотрудника полиции с номерным жетоном, по номеру
Как узнать работает ли гражданин в форме сотрудника полиции с номерным жетоном, по номеру жетона и не является форма и жетон бутафорией.
Ответы на вопрос:
Вы можете потребовать, если к вам обращается сотрудник полиции у него удостоверение и записать номер его жетона. Удачи вам и всего наилучшего.
Вам необходимо попросить предоставить сотрудника полиции удостоверение служебное и номер телефона дежурной части, куда вы можете позвонить и узнать работает ли там такой сотрудник полиции,
Просто так на пустом месте вам такую информацию никто предоставлять не будет, все зависит от ваших конкретных обстоятельств
Желаю Вам удачи и всех благ!
Если известны ФИО человека, то можно направить в полицию соответствующее заявление с изложением проблемы.
А можно подойти к нему с видеозаписью и потребовать предъявить удостоверение, зафиксировав его и номер жетона на видео.
Вячеслав. Если Вы записали номер, то это очень просто. В номере жетона зашифровано название подразделения, в котором служит этот сотрудник, а также его личный номер.
Представляется сотрудником МВД, может назвать номер жетона: мошенники освоили новую схему выманивания у россиян денег
Специалисты банковской отрасли поведали о новой схеме телефонных махинаций. Аферисты обзванивают людей, представляясь сотрудниками МВД. Причем звонок идет с фальшивого стационарного телефона. Махинаторы сообщают, что якобы расследуют дело об утечке информации клиентов того или иного банка.
Структура аферы
Потенциальные жертвы получают такой звонок. Мошенник представляется сотрудником полиции и даже называет номер жетона. Далее сообщает, что некто пытался снять деньги со счета в конкретном филиале банка по доверенности, заверенной нотариусом.
Силами финансовых сотрудников потери были исключены. А сейчас выявляются все звенья утечки информации.
После этой легенды аферист выведывает, в каких банках у его собеседника есть счета, и обещает, что там тоже проведут расследование.
Дальше события развиваются разными путями и обуславливаются фантазией и наглостью мошенников. Узнав данные счетов и карт, они могут:
Противоборство
Звонящих фальшивых полицейских выдают два характерных фактора:
Как бы правдоподобно ни звучали слова мошенника в данной ситуации, обрывайте разговор и не ведитесь на уловки. Обратитесь в свой банк, дабы удостовериться, что с вашими счетами все в порядке.
Личный опыт: Как проверить документы у полицейского Корреспондент The Village Олеся Шмагун приняла участие в акции «Проверь документы у полицейского» и убедилась, что персонификация делает общение с людьми в форме более интимным.
ЗАКОН — ПОЛИЦИИ
«Должностная инструкция» участников акции гласила, что к сотруднику полиции надо подойти, поздороваться и объяснить, что согласно федеральному закону они обязаны иметь нагрудный знак. Если такого знака на сотруднике не окажется, надо попросить его представиться, — отказаться от такого предложения он не сможет, так как тот же закон обязывает полицейского называть по просьбе любого гражданина свое имя, фамилию, должность и звание. Личные данные полицейского надо записать, а потом отправить жалобу в Прокуратуру на нарушение закона. Таким образом организаторы надеются подтолкнуть руководство МВД выдавать своим сотрудникам бейджи.
ПЕЧЕНЬКИ И ПЛОЩАДЬ ТРЕХ ВОКЗАЛОВ
Наш рейд начался на улице 1905 года, возле памятника героям революции. В торжественной обстановке специально обученный вежливый полковник полиции представился, назвал свое имя, фамилию и показал нагрудный бейдж. Он улыбался несколько смущенно, но в целом держался уверенно: чего не сделаешь по приказу начальства. Московское ГУВД об акции знало, поэтому небольшую группу активистов на площади окружала кучка полицейских — все как один с нагрудными знаками.
«Полицейский должен назвать свои данные, отдать честь. Но мы же понимаем, что честь в итоге можем отдать и мы»
Активисты разделились на небольшие группы. Моя состояла из четырех человек, один был с камерой. Честно, нам было страшно: это здесь сотрудники подготовленные, вежливые, а что будет в других районах Москвы? На всякий случай мы решили купить в ближайшем магазине печенье, чтобы выдавать его хорошим полицейским, если таких вообще встретим.
Так мы оказались на Казанском вокзале с печеньками. Вокруг были десятки полицейских, в Москве их действительно очень много, это замечаешь, только если специально ищешь. Но практически каждый сотрудник на вокзале имел нагрудный знак. Бомжи, пассажиры с огромными сумками, куча фанатов, приехавшие на матч «Спартак» — «Анжи» и орущие свои кричалки, и полицейские — все с нагрудными значками. Ну просто образцовая картина на площади трех вокзалов.
Но вдруг в отдалении мы заметили двух полицейских. Бликов от солнца на груди не было, значит они без знака. Мы еще раз просмотрели инструкцию, выдохнули и направились в сторону нарушителей. Когда мы двинулись к ним, они двинулись в сторону турникетов. «Уйдут», — произнес Андрей, и мы ускорили шаг.
Полицейские уже были за турникетами пригородных поездов, когда один из нас закричал: «Товарищ старший сержант!» На секунду в нашей компании повисла пауза, мы несколько оробели, сотрудник обернулся.
— Мы проводим исследование выполнения закона «О полиции», — начала я жалобно. — По закону каждый сотрудник обязан носить нагрудный значок с номером. К моему удивлению, полицейский широко и дружелюбно улыбнулся.
— Здравствуйте, на наше подразделение значки еще не выдали.
— Тогда могу я записать ваши данные?
И вот стоит передо мной человек в синей форменной рубашке, в штанах с красными лампасами — и никто не знает, как он сейчас отреагирует. То есть в руках у нас брошюра, подписанная президентом, которая гласит, что он должен назвать свои данные, отдать честь. Но мы же понимаем, что честь в итоге можем отдать и мы.
«Спасибо, что носите нагрудный знак и выполняете закон, скушайте вот, пожалуйста»
Тем не менее сотрудник улыбнулся, кивнул ободряюще и без промедления назвал себя. Мы всё записали и разошлись, он пошел по своим полицейским делам, мы — по своим, гражданским. Но настроение сильно улучшилось. Затем мы проверили еще несколько сотрудников, пытались кому-то всучить печеньки: «Спасибо, что носите нагрудный знак и выполняете закон, скушайте вот, пожалуйста». Но все почему-то отказывались.
Мы поговорили, наверное, с десятком полицейских. Кто-то от нас убегал со словами «Вот начальство, спросите» или «Я уже не работаю, я уже ухожу». Смущало только одно: в пределах Садового кольца полицейские все предупрежденные, а вот в спальных районах, наверное, ситуация сложилась бы по-другому. Чтобы это проверить, мы поехали на станцию «Черкизовская».
НА «ЧЕРКИЗОВСКОЙ» СВОИ ЗАКОНЫ
— А у меня ведь регистрации нет московской, — сказал вдруг один из нашей команды, Дима. Все стали вспоминать, как их принимали на несанкционированных митингах, и головокружение от успеха на Комсомольской площади моментально улетучилось.
На выходе из метро «Черкизовская» было пустынно. Мы прошли небольшой вещевой рынок, вышли к стадиону «Локомотив» и невдалеке заприметили группу из шести полицейских. Ни на одном из них не было нагрудного знака. Идти к ним не хотелось: силы были явно не равны, плюс неподалеку стояла машина как раз для таких, как мы.
Люди в форме что-то активно обсуждали и нас четверых заметили не сразу.
— Здравствуйте, мы проводим исследование выполнения закона «О полиции», — храбрилась я. Полицейские выжидающе на нас смотрели. — Каждый сотрудник полиции должен иметь нагрудный знак.
— У вас разрешение на съемку есть? — грубо перебил меня один. — Кто вы, представьтесь, документы предъявите.
— Я обычный человек, по закону «О полиции» вы должны представиться по просьбе любого. — я стала судорожно искать нужную страницу в брошюре.
— По просьбе любого гражданина, да? — мягко вставил стоящий рядом сержант.
— Покажите свои документы, — настаивал злой.
— Вы поймите, мы понимаем, что это не ваша вина. Мы хотим просто записать ваши данные, и вы должны представиться.
Тут развернулось сразу несколько событий одновременно: я пыталась убедить самого агрессивного сотрудника представиться, несколько полицейских молча улыбались, тем временем сзади незаметно подошел еще один и схватил Диму, который был с камерой, за руку. Сильно так схватил.
«Плевать нам на Конституцию, на федеральные законы, мы начальство свое слушать должны»
И несдобровать бы нашей камере и нам заодно, если бы их начальник не принял решение погасить конфликт. Он попросил своего подчиненного отпустить руку активиста. Мы снова стали повторять, что просто следим за тем, как выполняется закон, — накал спадал. А затем включился «закон тестостерона»: это когда мужики сперва дерутся из-за дамы сердца, а потом находишь их в одной песочнице пьяных и уже помирившихся. Вот и полицейским вдруг захотелось с нами помириться, поговорить за жизнь.
— Да в законе еще не такое напишут. Нам вот тоже говорили, что в полиции мы станем больше получать, а нам в милиции не в пример лучше жилось. Вот у меня оклад был 15 тысяч, но раньше я 31 тысячу получал плюс тринадцатую зарплату, плюс квартальные. А теперь 31 тысяча, зато официальная! И никаких тебе надбавок, и все квартальные премии убрали. Вот как мне жить с такой зарплатой?
— Да вы поймите, мы работаем с особо опасными преступниками. Давайте нам, помимо бейджа, повесим на грудь домашний адрес: живет здесь, столько-то детей, деньги хранит под кроватью. Вы хотите, чтоб нас по этим опознавательным знакам потом отсидевшие находили?
— Да вы поймите, ваш закон.
— Вот этот ваш закон никто никогда выполнять не будет! Есть же не только этот закон, есть у нас внутренние указы. И плевать нам на Конституцию, на федеральные законы, мы начальство свое слушать должны.
Перед нами были уже не полицейские, а обычные люди, которым мало платят, люди, заключенные в форму, в которой сами себя людьми не ощущают. Запуганные, недоверчивые, как мы все в сложных обстоятельствах. Но если им улыбаться, если погода хорошая, могут же они говорить по-человечески. В итоге пятеро из шести назвали свои имена, а самый упрямый все-таки отказался.
ЖАЛОБЫ И ЖАЛОСТЬ
Акция закончилась, надо было составлять жалобы в Прокуратуру, а мы чувствовали себя как-то потерянно. Что будет, если мы укажем имена этих сотрудников из Черкизова? А вдруг на них полетят все шишки от начальства: мол, зачем вступали в разговор с этими белоленточниками? А зачем называли свои имена? В таком внутреннем разговоре они вряд ли смогут прикрыться законом «О полиции», которым прикрывались мы. Для нас эти полицейские стали просто людьми, хоть и в форме. Я ведь знаю, что того, со скошенным носом, зовут Петр, а другого, высокого плотного — Кирилл. И все-таки, посоветовавшись, мы решили жалобы отправить: в конце концов, ни они, ни мы не делали ничего противозаконного. А так, кажется, и действует нормальное общество.
Проверка жетонов
Первого марта прошлого года в силу вступила пятая поправка к 25 статье закона о полиции, иходя из которой каждый сотрудник должен иметь нагрудный знак. Вот так эта поправка звучит юридически: » Сотрудник полиции обеспечивается форменной одеждой за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета. Образцы форменной одежды сотрудника полиции утверждаются Правительством Российской Федерации. На форменной одежде сотрудника полиции, несущего службу в общественных местах, размещается нагрудный знак, позволяющий идентифицировать сотрудника полиции.»
Делается это для того, чтобы в случае нарушения сотрудником правоохранительных органов прав граждан, гражданин мог бы в дальнейшем идентифицировать этого сотрудника по номеру на жетоне. Согласитесь, ведь номер запомнить гораздо легче, чем имя, должность, подразделение, в котором работает полицейский.
Но так получилось, что спустя полтора года после вступления в силу этой поправки, даже с учетом того, что приказ МВД поступил с опозданием 22 июля (на обеспечение было 15 месяцев), не всем сотрудникам внутренних дел выдали такие жетоны.
Решив узнать, в чем же все таки дело, правозащитник Семен Симонов собрал группу активных граждан, вместе с которой мы прогулялись по центру Сочи в поисках полицейских, которым закон не писан.
Вот так должны выглядеть эти нагрудные знаки:
Первыми были постовые. Все с жетонами, которые им выдали несколько недель назад. Здесь все хорошо.
На ЖД вокзале тоже все хорошо.
А вот в парке «Ривьера», сотрудникам полиции не удосужились выдать жетоны, об этом в видео ниже.
У морпорта значки на месте.
А вот на Автовокзале проблема, полцейские заперлись в своем офисе на какое-то совещание. Многие были без жетонов, но попасть туда не удалось. За то пообщались с не очень приветливыми казаками, которые обещали подать в суд, если их лица попадут в интернет, ссылаясь на то, что они не полицейские, а частные лица.
По окончанию акции были написаны и отправлены письма в прокуратуру о том, что некоторые сотрудники полиции несут свою службу без нагрудных знаков.